В продолжение зарисовок "Порт" и "Ночь" (искать по @теме "на уголках салфеток").
Пора уже все это объединять, да...
А вы знаете?.. Знаете, каково это? Чувствовать, как перепуганной птицей рвется из рук черный флаг, а его складки полощет веселый и непокорный морской ветер? Разглаживая, рассматривая изображенное на парусине, а потом снова сметая и поднимая в воздух волны черной ткани. Знаете, как рвется из рук Веселый Роджер?..
Отец той самой озорной девчонки, что я встретила на берегу, не только знал сотни историй о пиратах – видел их своими глазами, немало лет бороздив моря под тем самым флагом, что непокорно рвался у меня из рук на скале под порывами морского ветра. Он рассказал мне многое: то, что я хотела знать, и то, что я совсем не желала услышать. Он рассказал мне и про жестокость, и трюмы, набитые сокровищами, которые так и хочется разделить – в свою пользу забрав как можно больше; о рассветном солнце, что встает из самого моря; о звоне стали и брабантских кружевах; о палубах, скользких от крови, и шатающейся под ногами доске.
А я слушала, слушала его жадно и ненасытно, впитывая каждой клеточкой тела услышанное. Слушала – и боялась. Слушала и верила.
Я ушла от них так поздно, что старый рыбак вызвался проводить меня до дома, и мы брели по полутемному берегу, поминутно вглядываясь в горизонт, где мне снова не давали покоя призрачные паруса незнакомого, но столь желанного фрегата.
«Морская душа. Крылатое сердце» - вот все, что промолвил старый пират, доведя меня до калитки нашего дома, где обеспокоенный отец и служанка стояли при свете фонаря. Отец не сказал ни слова более, лишь поблагодарив рыбака, а я снова отправилась наверх, к своим навигационным картам, падающим звездам и письмам в далекий Париж.
Каждую ночь я иду от заката и на восход – чтобы утром снова сливаться с толпой шумного порта, смеяться, шутить и встречать новые паруса из-за горизонта. И искренне верить, что именно они забуреет меня на морские просторы.
Мотылек снова вьется у веселого пламени, а я снова засыпаю…
И пусть мне приснится непокорный морской ветер, рвущий из рук черное полотно Веселого Роджера…